Соревнования по подледному лову (часть 2)
Посреди этого муравейника на установленной большой трибуне связисты заканчивали монтировать динамики и микрофоны. Возле связистов торчали два рослых дружинника. Они стучали зубами от холода, притопывали и с завистью поглядывали на своих друзей, баловавшихся водочкой за углом аптечного киоска.
- Продолжается регистрация... ация... ация... ация... - прозвучал. из репродукторов голос главного судьи, разнеся по всей округе гулкое эхо.
То ли от громкой музыки, то ли от незнакомых слов вроде «регистрация» у местных собак на некоторое время пропало чувство голода. Эти здоровенные ушастые псы заскочили на крышки мусорных баков и с этой удобной позиции с интересом устремили взоры в сторону центральной трибуны.
Услыхав объявление о регистрации, Василий Щуп быстро побежал отмечаться, оставив команду на попечение Юрия Михайловича Пупкина. Парторг, не теряя времени, взял быка за рога. Он тут же достал конспект работ Ленина и прочитал мужикам лекцию на тему «Задачи комсомола в деревне». После лекции все закивали, давая понять Михалычу, что задачи ясны и приоритеты расставлены.
Вообще, вся эта картина с многочисленными развевающимися знаменами, с политическими плакатами, с толпами снующих болельщиков и торговцев-лоточников, с мужиками в рыбацкой экипировке создавала охцущение, что это не начало соревнований по подледному лову рыбы, а сбор Александром Невским русской рати с целью дать отпор воинствующим тевтонским рыцарям. Такое ощущение усиливалось командой рыбаков макаронной фабрики. Эти ребята, одетые в белые маскировочные халаты, находились чуть в стороне и своими одеяниями наводили на мысль, что это и есть передовой отряд крестоносцев, засланный командирами для замера толщины озерного льда.
- Внимание! Товарищи... щи... щи... щи... - послышался голос из репродуктора. - Прошу всех построиться... иться... иться... иться...
Толпа заходила ходуном, огромная масса толкающихся локтями людей устремилась к трибуне. Началась давка.
- Не толкаться! Не толкаться! Товарищи! - закричал в микрофон главный судья Иван Иванович Карпов.
Минут через пятнадцать команды построились, и над заснеженным озером воцарилась тишина. Начался короткий митинг. Выступали активисты, ветераны войны и ветераны труда, передовики производства, новаторы, да и просто лучшие люди области. Закончилось торжественное мероприятие выступлением председателя профсоюза товарища Пискарева Ивана Семеновича. Он сжато и кратко прочитал небольшую лекцию о международном положении, предложил поздравить с днем рождения кубинского лидера Фиделя Кастро, передать привет рабочим семнадцатой кокосовой плантации из Мозамбика и подписаться под протестом в адрес президента США, господина Картера.
Пескарев гневно метал угрозы в сторону Америки из-за произошедшего на днях ареста группы советских узбеков, развернувших безобидную торговлю изюмом на лужайке возле здания Капитолия. После этого Пескарев еще раз пригрозил мировому капитализму, призвал пролетариев всех стран к объединению и передал микрофон председателю ревизионной комиссии Воровайкину Григорию Сигизмундовичу.
Воровайкин был краток. Он огласил только денежные суммы и назвал призы, предназначенные победителям соревнований. Призы были внушительными. Кроме похвальных грамот от горкома и обкома партии, здесь были денежные премии в двести рублей за третье место, двести пятьдесят - за второе и триста рублей - за первое место в командном зачете. Кроме этих вознаграждений, участникам соревнований были запланированы подарки в виде медных котелков, брезентовых палаток, резиновых сапог и другого необходимого снаряжения. От таких объявлений все стали громко свистеть, включая старых бабок, до этого бойко торговавших подозрительными беляшами.
Подождав, когда стихнут аплодисменты, Воровайкин распечатал коробку и выставил на край трибуны приз за первое место. Этим призом оказался радиоприемник «Океан» - мечта любого рыбака и охотника. Такие приемники были в огромном дефиците, поэтому шли только по разнарядке и за подписью первого секретаря обкома партии. За такие призы команды готовы были биться до последнего. Со всех сторон раздались громкие овации. Возле трибуны на радостях запели «Яблочко». Чуть дальше какая-то команда грянула гимн Советского Союза. Со стороны рыболовов в белой экипировке послышался «Интернационал».
Из-за возбужденных выкриков и громких аплодисментов до стоящих на трибуне людей долетали только отдельные слова: рабы... вставайте... мир голодных... От таких слов главный судья поперхнулся и схватился за сердце. Его заместитель Иван Семенович Пискарев соскочил с трибуны и галопом помчался в сторону деревянной уборной. Один из дружинников сорвал со своего рукава красную повязку, повернулся, отдал честь плакату с изображением маршала Советского Союза тов. Гречко и с душераздирающим криком «Полундра!» скрылся за углом пивного ларька. Многочисленные представители горкома, обкома и райкома партии в надежде спрятаться от гнева восставших рабов метнулись в сторону лесного массива.
В стане руководителей началась паника. Появилась явная опасность срыва запланированного мероприятия. Дело принимало серьезный оборот. Но в самый последний момент спасать положение рванул Василий Васильевич Щуп.
- Стоять! - громко закричал Щуп, кидаясь вперед. - По местам! Лесные жители не сдаются!
Он быстро забежал на сцену, пнул Воровайкина, который тут же пришел в чувство, ущипнул за ягодицу испуганную любовницу главного судьи, схватил радиоприемник и спрятал его под стол, стоящий на трибуне.
Этот поступок был воспринят рыбаками положительно. После исчезновения дорогого подарка тут же заглохло «Яблочко», смолк гимн Союза ССР. Слова, призывающие рабов куда-то сходить и кого-то замочить, растворились в морозном воздухе, как страшный кошмарный сон. Организаторы соревнований вздохнули с облегчением.
- На старт! - крикнул в микрофон вспотевший главный судья, очнувшись От нервного оцепенения. - Внимание! Марш!
Раздался сухой пистолетный выстрел.
Услышав команду, рыбаки, толкаясь ящиками, громко сопя и потея, начали пробираться к заветным местам. Ребята из команды Василия Щупа на миг растерялись. Одни предлагали держаться у камыша, другие советовали начать искать глубины. Начался ненужный спор. Василий Щуп вертел перед собой карту, но ничего не мог в ней понять. На огромном заснеженном пространстве не было ни одного ориентира. Он злился, матерился, но это помогало плохо. Время уходило впустую.
Коля Солнышкин начал работу с конкурентами. Он забежал вперед одной торопящейся команды и якобы невзначай подставил подножку впереди бегущему. Секунда, и вся команда уже распласталась на льду. Увидев такое дело, на помощь Коле с большой охотой пришел Яшка Лондос. Он, пробегая мимо, специально наступил одному рыбаку на руку, другому на ногу, третьему пнул под зад, а двум следующим врезал ледорубом прямо между лопатками. Пока обескураженные мужики вставали и пытались разобраться, в чем дело, рядом уже никого не оказалось.
Как стадо диких кабанов, на знакомые места побежали хитрые местные рыболовы. Чтоб сбить остальных с толку, они сначала пробежали вперед, потом резко вернулись, сделали две петли, отскочили в сторону, пробурили с десяток лунок и, усевшись кружком, дали понять окружающим, что место занято. Примерно такой же трюк изобразила и команда, представляющая профсоюз кочегаров. Они, как один, были одеты в черные телогрейки и больше смахивали на запрещенную религиозную секту баптистов. Эти ребята бурить ничего не стали, а просто прорубили большую прорубь, уселись по периметру, отпустили туда удочки и начали шаманить, проводя ритуал особых заклинаний.
Очень быстро толпа рассредоточилась по заснеженной глади водохранилища. Люди торопились. Острые льдобуры с хрустом вгрызались в толстый лед. Отовсюду был слышен скрип снега. Всех без исключения обуяли азарт и чувство конкуренции.
- Нужно держаться возле местных! - выдвинул идею Пупкин.
Василий Васильевич, не слушая помощника, повел команду
совсем в другом направлении.
- Немедленно сюда! - крикнул Щуп немного растерявшейся команде.
Увлекая людей за собой, он побежал в сторону противоположного берега. Все ринулись за ним. Василий Васильевич торопился. Он постоянно сверялся с картой, водил носом по ветру, поглядывал на компас и, окончательно определив место, заставил бурить лунки вдоль старого камыша.
- Не разбегаться! Работать только на этом месте! Никуда не ходить! В конфликты ни с кем не вступать! Водку пить умеренно и ждать меня! Всем все ясно?! - произнес Щуп, сурово посмотрев на свою команду.
- Да! - дружно ответили члены команды, не совсем понимая, почему нельзя далеко расходиться.
- Ну, если вопросов нет, тогда... - с этими словами Щуп отвел в сторону Юрия Михайловича, что-то ему шепнул и быстро побежал в сторону автобуса.
- Вперед! - приказал Щуп задремавшему водителю.
- Есть! - бодро ответил тот, нажимая на газ.
Автобус рванул с места и быстро помчался в сторону ближайшего райцентра.
Оставшись с рыбаками один на один, Пупкин начал действовать. Он бегал среди членов команды и подбадривал их партийными лозунгами. Он грозил кулаком в сторону Англии, Франции и республики Конго, клеймил и разоблачал жирных американских капиталистов и их представителей в палате Конгресса. Обещал стереть с лица земли ненавистных рабочему классу поганых империалистов и передать всю их собственность в руки чернокожего населения планеты. Он разошелся так сильно, что моментально вспотел, из-под полы его тулупа повалили обильные клубы пара и зачесались пятки в рваных носках, обутые в серые валенки.
Юрий Михайлович говорил красиво и с энтузиазмом. Но, как ни странно, на рыбу эти тирады почему-то не действовали. Клева не было. Клев отсутствовал полностью.
В это самое время со всех сторон стали раздаваться громкие возгласы.
|
- |
- Вот это да! - крикнули где-то в стороне, и на лед был вытащен полосатый окунь граммов на двести.
- Есть! - радостно завопил рыбак, сидящий неподалеку, вытаскивая из лунки крупную сорожку.
- Ого-го! Ничего себе! - закричали чуть подальше.
У всех клевало. Счет пойманным окуням пошел на десятки. Интенсивно брала плотва, сорожка. Но она брала где-то там, но не здесь, где бегал Юрий Михайлович, размахивая руками. Напряжение нарастало, а у команды Василия Щупа дело не клеилось. Пупкин устал бегать и скрылся в камышах по маленькой нужде. В отсутствие парторга было решено собрать комсомольское собрание. На повестке дня стоял один вопрос: «Что делать?!»
Предложений поступило много, но остановиться решили на одном, а именно: быстренько прорубить прорубь и, держа за ноги, опустить туда Яшку Аондоса, который в свою очередь прямо подо льдом должен был посмотреть, где кучкуются полосатые окунишки и серебристая плотва.
Идея всем понравилась. Мужики начали в спешном порядке готовить прорубь. Яшка-цыган расписался в протоколе и тут же скинул с себя тулуп. Он стащил валенки, ватные штаны и начал снимать рубашку.
- Отставить! – с ужасом закричал из-за кустов Пупкин.
- Прекратить! Отставить! - пользуясь своим правом вето, орал он. - Уволю с работы! Вы что?!
Мужики нехотя повиновались. Психологическое воздействие пошло рыбакам на пользу. Команда приободрилась и выдала второй вариант действий.
По замыслу авторитетного члена команды, Митяя Ложкина, предлагалось замочить мягкий черный хлеб в полулитре красного вина и сделать прикормку для рыбы.
Сказано - сделано. После такой прикормки дело сдвинулось с мертвой точки. Сначала пошла плотва. Рыба была мелкая, но зато клевала постоянно. Подошел окунь. Редкие, но меткие поклевки полосатого хищника привели команду в восторг.
- Догоним! - весело произнес Митяй, вытаскивая из лунки очередного полосатика.
- Перегоним! - добавил Яшка-цыган и выволок на лед небольшого леща.
Начало клевать и у других членов команды. Но радость их была скоротечна. Минут через десять-пятнадцать клев резко прекратился.
- Тьфу ты, зараза! - в сердцах выругался Митяй. -- Что предпримем на этот раз?! - произнес он, обводя команду растерянным взглядом.
Мужики притихли. Улов был невелик, и нужно было вновь что-то придумывать. Митяй бросил взгляд на Гошу Прыща. Под этим жестким взглядом Гоша заерзал и стал внимательно рассматривать носки своих серых валенок.
- Не жадничай! Быстро лей в лунку водку! - с нескрываемой злобой в голосе произнес Митяй.
Прыщ горестно вздохнул, нехотя достал из рюкзака бутылку и, потея от жадности, со слезами на глазах вылил содержимое в воду. Клев немедленно возобновился. Интенсивно начал клевать окунь и лещ. Стал попадаться ерш, проснулся карась и линь. Мужики воспрянули духом. Дело вроде стало налаживаться, но минут через двадцать ситуация опять резко ухудшилась.
- М-да! Невезуха так невезуха, - сказал кто-то.
В команде вновь появились неуверенность и нервозность. Увидев такое дело, к рыбакам спешно подбежал Юрий Михайлович. Желая подбодрить своих товарищей, он встал возле них и начал с жаром и энтузиазмом выкрикивать партийные лозунги. Несмотря на старания парторга, рыба на речи не реагировала. Пупкин старался как мог, но ситуация не менялась. Рыба категорически отказывалась клевать.
Время таяло. Из стана конкурентов продолжали доноситься радостные крики.
- Ну что?! Остается только одно, - сказал Митяй Ложкин.
С этими словами он поверхгулся к скуповатому завхозу продовольственного склада Петру Хлебному. Пристально посмотрел тому в глаза. Мужики переглянулись, отложили удочки в сторону и направили свои взоры на хитромудрого жуликоватого работника торговли. Тот сделал вид, что ничего не видит. Он как ни в чем не бывало продолжал играть мормышкой и мурлыкать под нос веселую мелодию. Через несколько минут, не поднимая головы, Хлебный вдруг начал ругать плохой клев, толщину льда, мороз, ветер, снежную поземку, главного судью и его помощников.
Слушать его галиматью не желал никто. Нужно было действовать и действовать быстро. Митяй кивнул Яшке-цыгану. Яшка все понял. Он снял со своей ноги здоровый серый валенок, подошел к завхозу и нанес два сильных удара валенком по башке бормочущего скупердяя.
- Ай! Что?! - испуганно закрутил головой жадный завхоз.
Огоньки ненависти в глазах коллег и сжатые кулаки быстро привели его в чувство. Понимая, что его могут побить с применением ледоруба, Хлебный немного сник и, втянув голову в плечи, попытался исправить ситуацию.
- Давай быстрей, шевелись! - послышалось со всех сторон.
- Я сейчас, сейчас, ребятки! - сказал Хлебный, делая вид, что только и мечтает помочь родной команде.
После этого он открыл рыбацкий ящик и достал оттуда походную фляжку, наполненную медицинским спиртом.
- Давно бы так! - усмехнулся Митяй.
Разливая спирт по лункам, завхоз от жадности чуть не лишился чувств. По его щекам текли слезы, от нервного напряжения его начало шатать, он икал и бормотал, что обязательно пожалуется в партком на бессердечных членов своей команды. Но в это время произошло невероятное. Толкая друт друга плавниками, к лунке мгновенно подошли с десяток полосатых окуней. В очередь за ними выстроились ерши, плотва и стайка крупных лещей. От запаха спирта проснулись раки. Начался настоящий жор. Чтобы никто из конкурентов не увидел, что творится у лунок, немедленно был выставлен дозор.
- Кто будет подходить, бить всех, не взирая на должности и ранги, - напутствовал мужиков Юрий Михайлович, выдавая дозорным по толстой палке, которые смахивали на дубинки Ильи Муромца.
Рыба совсем одурела. Возле лунок началась рыбная толчея. Окуни и плотва, высовывая головы из воды, жадно глотали запах спирта, а некоторые выскакивали на лед, стучали хвостами, дергались в экстазе и явно просили добавки. Пытаясь вытащить очередную партию окуней, Митяй Ложкин резко сделал подсечку и приглушенно произнес:
- Есть!
- Есть! - повторил Яшка Лондос.
- Есть! - прошептал лесоруб Топорков, увидев, что творится у лунки.
- Есть! - мгновенно оценив ситуацию, крикнул парторг Пупкин и тут же ринулся в гущу событий.