Леспромхозовский комсорг (часть 3)
- Ничего! Сейчас что-нибудь организуем!
С этими словами он взял листок бумаги, дрожащими руками нарисовал схему турбазы, разбил ее на сектора, поставил на каждый сектор по несколько человек, назначил ответственных и немедленно перевел теоретические доводы по поиску стеклотары в практическое русло.
- Есть! – послышались первые радостные возгласы из-за мусорных баков.
- Есть!- донеслось из-за кустов сирени. – Ой! Вляпался! – послышался отчаянный голос из-за тех же кустов. Поиски продолжались. Бородатые, с обезумевшими глазами ребята рыскали по всей территории.
- Мало! Очень мало! – произнес Петя когда с десяток пустых бутылок было собрано в одну кучу.
- Может, в озере поищем? – предложил вариант кто-то из присутствующих.
Не сговариваясь, все ринулись на берег.
- Вы, что, тару ищете? – крикнула обросшим комсомольцам буфетчица Зоя, проходя мимо озера с большой сумкой, из которой торчала копченая рулька здоровенного борова.
- Да! – громко, хором ответили комсомольцы робин-гуды.- Именно ее миленькую и ищем!
-Так вам лучше на обкомовскую территорию! Там больше найдете! – подсказала буфетчица.
Трехметровый забор переметнули шутя. Зоя не обманула. Через пять минут на территорию <<Рога Изобилия>> в массовом порядке полетела тара из-под водки и пива. На шум и звон посуды из тени толстенных деревьев появился здоровенных охранник.
- Стоять! Стрелять буду! Кто такие? – громко закричал он, и для вида похлопал по кобуре, в котором кроме огурца и пустого стакана ничего не было.
- Чего орешь? – угрожающим голосом ответил Костя. К этому времени он оброс так, что его стали бояться и обходить стороной не только работники базы, но и сами коллеги комсомольцы. - Чего шумишь? Тишину разгоняешь? – с этими словами он подошел к испуганному охраннику, взял того за грудки, пнул под зад, нанес два удара по горбу бутылкой из-под шампанского, послал на х…, еще раз пнул под зад и только после этого спросил, нет ли у него вопросов к бородатым, обросшим братишкам, которые стали внезапно появляться из-за каждого куста.
Понимая, что силы не равны, охранник извинился, показал, где лучше нужно искать тару, дал всем желающим закурить, зачем-то вывернул у себя карманы, поклонился всей честной компании и быстренько ретировался в сторожку.
Поиски стеклотары продолжались успешно, как вдруг, неожиданно, перед поисковиками появилась огромная сторожевая овчарка таких больших размеров, что собака Баскервиллей казалась маленьким вонючим щеночком. Охотники за стеклотарой оцепенели от ужаса.
- Чего испугались? – закричал Наливай- Пржевальский, когда увидел, что пес намеревается откусить у одного из коллег его собственные яйца.
- Мама! - в ужасе заорал несчастный паренек, мгновенно навалив в штаны. В этот момент Костя подскочил к волкодаву, резко пнул тому между ног, добавил кулаком по здоровенной башке, схватил пса за хвост и несколько раз ударил его о здоровенную вековую елку. Кобелек мгновенно сник, поджал хвост, подполз к Наливай - Пржевальскому и начал интенсивно лизать Косте его нечищеные сапоги.
- Вот, так-то лучше будет! – довольный своей работой произнес Константин. После этого он мгновенно завербовал грозу рода Баскервиллей и заставил того искать в кустах пустую стеклянную тару. Кобель начал молниеносно нарезать круги по территории базы.
- Хватит! Хватит! – громко закричал Петя Морковкин, когда с помощью собаки была найдена триста пятьдесят шестая бутылка. Радости обросших комсомольцев не было предела. В этот вечер, поменяв тару на спиртное, гуляли все, включая сантехников, электриков и сторожевых свирепых псов. На следующий день, ближе к обеду, кто подавал признаки жизни, охрана турбазы собрала в столовой для знакомства с новым лектором, который оказался родным братом Кольта Ивановича.
- Тачанкин Шкас Иванович!- представился новый лектор и сочувственно посмотрел на помятые лица комсомольского актива.
- Скажите, - неожиданно раздался тихий голос любопытного и неугомонного, опухшего от пьянки комсомольца, - а имя Шкас вам …
Не дожидаясь продолжения вопроса, преподаватель подошел к взлохмаченному бородачу, пристально посмотрел тому в глаза и резко опустил на его пустую голову томик работ В. И. Ленина. Удар был глухой и сильный. Любопытный упал под стол, затряс головой из стороны в сторону и что-то замычал, произнося непонятные слова на узбекском языке. Дальнейших вопросов больше никто не задавал. После этого Шкас Иванович прошелся по кабинету, вновь оглядел присутствующих, напомнил, что времени еще много, пообещал наверстать упущенное, а чтобы упущенное наверстать с удвоенной силой, предложил поправить здоровье. С таким предложением все единогласно согласились. Получив максимальную поддержку от коллектива, Шкас Иванович черкнул записочку, передал ее Пете Морковкину и со словами:
- Здесь за все заплачено!- отправил проверенную бригаду по протоптанному маршруту.
Прошло десять дней, во время которых Клавдия Ивановна ходила по поселку и постоянно хвасталась окружающим о высокой должности своего любимого сына.
- Далеко пойдет, наверно председателем поссовета хотят поставить! – говорили знающие пожилые односельчане. А возможно, может быть, и выше!
В тот день Клавдия Ивановна пекла пироги и в ожидании приезда своего Петрушеньки, постоянно выглядывала в окно.
- Ну, что, не видно ешшо, не приехал? – спросил Макар Макарович, ставя на лавку ведра с водой.
- Да, может и не приедет сегодня, может, у сестры после учебы решил остаться, переночевать ночку, кто его знает? – ответила жена.
На пустынной улице появилась гадалка-самогонщица Люся Новосявская.
- Эй, Клавдия Ивановна, строитель коммунизма-то приехал аль нет? – громко крикнула она.
-Да, должен бы, должен бы, Люся, ждем, не дождемся, я и пирогов напекла, картошки нажарила, суп наваристый из цыпленка сварила, а его все нет и нет, может завтра появится?
- Гм, Странно!- произнесла Люся, - а я-то думала, это ваш сын пьяный около пивнушки обоссался и валяется под забором!
- Да, ты что такое говоришь? – выглянув в окно, начал ругаться Макар Макарович. – Нанюхалась, небось, паров своей браги, напилась своего вонючего пойла вот и городишь тут мерзость какую-то! Наш ведь сын не сучкоруб, не свинопас, а секретарь комсомольской организации, леспромхоза, с которого нужно брать пример и у него учиться. Позоришь нас тут на всю улицу. От таких слов Люся покраснела, поставила руки в бок, расставила широко ноги и громко закричала на всю улицу:
- Ах, так это я значит поганая самогонщица? Значит, я нанюхалась вонючего пойла? А ваш-то, видимо, сын с повернутыми коммунистическими мозгами чистенький и пушистенький? А может нам, леспромхозовским рабочим, с вашего косоглазого придурка пример брать, может нам, по его совету, не двумя, а тремя топорами нужно работать, да еще зубами сучки обкусывать? Да, мою-то самогоночку весь поселок уважает, никто ее еще пойлом не называл. А вот сынок ваш, блюющий возле пивнушки, не знаю чего нанюхался, может и паров браги, а может быть какого-то дерьма, настоянного на волчьем помете. Ох, ну, сейчас, я вам покажу поганую самогонщицу! - задыхаясь от гнева, продолжала буйствовать Люся. - Я сейчас вам покажу! Вечно фамилию Морковкиных в поселке будут помнить! - С этими словами Люся подхватила подол, перебежала на другую улицу, заскочила к своей подруге Тосе Разгуляйной, шпалоукладчице леспромхозовской железной дороги, попросила ее помочь, схватила тележку, в которой обычно Тося возит коровий навоз и уже вдвоем быстро направились к местной пивнушке <<Глаз Воблы>>.
- Ага, вот, он, комсомольский вожак, пример для подражания, под забором валяется! – гневно произнесла Люся. С этими словами две подруги подогнали грязную тележку поближе к лежащему, брезгливо подняли вонючее, обросшее, загаженное тело Пети, и небрежно бросив его на дно тачанки, повезли в сторону, отчего дома. На улице собиралась толпа.
- Кого вы там везете? – кричали односельчане Люсе.
– Строителя коммунизма везу, - отвечала она, - устал так, что идти не может. - Вот, приходится, помогать.
- Шоб все так жили!- неожиданно заорал Петя и, подав признаки жизни, начал плевать в толпу.
За всем этим из окна своего кабинета внимательно наблюдал парторг леспромхоза.
- Ну, что, - обратился он к директору, - с вас причитается! Товар доставлен! Товар на лицо! Теперь, кто скажет, что это существо может кого-то критиковать, пусть вдарит дубиной по косоглазой лохматой башке комсорга Морковкина?
- Да, - протянул Коршунов, - ну ты даешь, Иван Петрович! Ох, у вас и система! Всем системам система! Теперь понимаю, что после такой учебы не только критиковать, но и пукнуть ему без разрешения будет проблематично.
Толпа собиралась. Отовсюду раздавался смех и хохот. Послышались реплики:
- Сообщите адрес партийных курсов! Где готовят строителей коммунизма?
Люся - самогонщица, наслаждаясь чувством мести, поставила тачанку возле калитки Морковкиных и, работая на публику, тут же запела частушку:
Наш строитель коммунизма
Пьяный в тачке, ой, лежит,
А отец его лошадник,
Поднимать сынка бежит.
Толпа одобрительно засвистела и, подхватив слова частушки, пропела ее еще несколько раз.
На шум, свист и смех выскочил Макар Макарович. За ним бежала и Клавдия Ивановна:
-Ой, Батюшки, свет! - запричитала она, не до конца понимая, что произошло.
Толпа дружно захохотала.
- Сынок, - с горечью закричала мать Петра, с трудом узнавая в пьяном мужике своего сына. С этими словами она быстро подбежала к тележке, подняла грязные нечесаные волосы, посмотрела на ухо, увидела там родинку и, прижимая руку к сердцу, негромко выдохнула:
-Он! Точно он!
После этого она сняла с ноги пьяного носок и, убедившись в наличии шрама между большим и средним пальцем, произнесла:
- Сын, это наш сын!
- Клава, - кто-то закричал из толпы, - ты штаны, штаны, ему сними, тогда точно не ошибешься!
- Я требую продолжения учебы, - неожиданно, заорал Петруха, сморкаясь на сапоги отца.
Разгневанный Макар Макарович злобно посмотрел в толпу смеющегося народа, бросил ненавистный взгляд на сына, покраснел, вытащил из тележки его чемодан и с силой ударил саквояжем по башке строителя коммунизма. Чемодан развалился. Щепки полетели в разные стороны. На землю посыпались туалетные принадлежности, нетронутое за десять дней белье, засохшие пирожки и чистая тетрадь, на первом листе которой, было выведено жирным шрифтом, <<Комсомольцы и коммунисты – пример для подражания трудящихся!>>
- Да, здравствует Л. И. Брежнев! – пробормотал обросший молодежный вожак, ворочаясь на дне навозной тележки.
Хохот вновь начал сотрясать теплый воздух. Хохотали все. До слез смеялись девяностолетние старушки, держались за животы лесорубы, от интенсивного смеха начал заикаться директор бани, его бухгалтер смеялся так, что потерял вставную челюсть, смеялись дети, смеялись взрослые и только Клавдия Ивановна, дрожа всем телом, села на край скамейки, с ужасом поглядела на «строителя коммунизма» и от жгучего стыда горько - горько заплакала.