Долг платежом красен (часть 2)
- «Курды, бурды, ревизора покажи»! - ткнул указательным пальцем в квадратик на карте и медленно произнес:
- Стукач работает директором клуба, и зовут его Гундос Иванович Кукушкин!!
- Что!!?? – громко закричал Барбосов, выскакивая из своего укрытия. – Вы сказали …..
- Да! Да! – твердо ответил доктор, устало откидываясь на спинку стула. - Он самый, в этом можете не сомневаться.
Спрятав дубину за шкаф, майор быстренько подбежал к столу, дражайшими руками вытащил из ящика какие-то бумаги, и, прочитав несколько строк, задумчиво произнес:
- Я так и знал, я так и знал!
- Что такое!?
- Да ничего, просто по нашим оперативным данным несколько месяцев назад в городе появился незнакомый, подозрительный человек и, действуя по методу Кашперовского, пудрит людям мозги, загребает приличные денежные суммы и не платит при этом ни одной копейки налогов.
Здесь Барбосов взял со стола чей-то донос, написанный от руки, нашел нужную строку и продолжил:
- Вот слушайте!! -…..Кроме этого, Кукушкин собирает в клубе много народа, вводит их в гипнотическое состояние и, пытаясь вылечить их от энуреза, чесотки и хронических запоров, ходит по сцене, что-то бакланит, а также много и не по делу пи…т!! Вот мать честная! – возмутился майор.— Вот грамотеи, смотри как рапорта пишут, не проверишь, того и гляди впросак попадешь!
После этого, отложив бумагу в сторону, он подошел к Понтовскому и, присев на краешек стола, в приказном тоне сказал:
- Значит так, завтра, вы с ефрейтором Звономудовым, проследите за….
- Что!? – возмутился Понтовский. - Мы так не договаривались! Вы предлагаете мне, талантливому экстрасенсу, целителю…
- Чревовещателю, магу, колдуну, медиуму! - невозмутимо продолжил Барбосов.
- Да! Да! Именно так!! Следить за человеком…
- Не бесплатно следить будете, не бесплатно, успокойтесь! Ваша задача присмотреть за «объектом» и помочь правильно составить рапорт нашему ефрейтору, я, в свою очередь, составлю ходатайство, доложу начальству о помощи с вашей стороны, и участок ваш! Понятно!?
На следующий день после работы, поверив посулам майора, Понтовский и Звономудов отправились взглянуть на деятельность Кукушкина. Подойдя к зданию клуба, Семен Семенович резко остановился и негромко произнес:
- Стоп! Тихо! Вот он!!
И, правда, в какой-то момент из боковой двери, ведущей в клубную кочегарку, появился Кукушкин и, держа Галю Сюсю под ручку, направился в сторону наших товарищей. Не зная, куда деваться, друзья резко заметались, начали сучить ногами и стали похожи на двух работников ЖЕКа, выбирающих место, где можно опорожнить мочевой пузырь после выпитого ведра пива.
Не обращая внимания на двух придурков, рассматривающих разбитое слуховое окно в старом бараке, Кукушкин с подругой прошли мимо, спустились к реке, уселись на небольшую скамейку возле размашистой ивы, где Гундос Иванович и обнял Галю за плечи. Друзья спрятались в кустах напротив.
- Не надо! Я не такая! – застенчиво пояснила Галина.
Ефрейтор от этих слов хмыкнул, негромко чихнул.
- Ой! – испуганно вскрикнула девушка. - Там кто-то есть.
Ничего не говоря, Кукушкин молча, поднял с земли увесистый камень и с силой бросил его в кусты. Послышался легкий хруст ребер…..
-Мама!!! – стараясь не выдать себя, простонал Звономудов, косвенно подтверждая, что булыжник достиг своей цели.
Наступила гнетущая пауза. Стараясь заполнить образовавшийся вакуум, Кукушкин начал рассказывать о своей службе в армии. Собеседница начала зевать. Тогда он неожиданно спросил:
- Галина, скажите, а, правда что в вашей столовой повара в котлеты добавляют опилки и картофельный крахмал!? А!?
- Да вы что!? - возмутилась девушка. - Какие добавки? Знаете как это дорого? Это же сначала нужно привезти именно липовые опилки, высушить их на калорифере с мощностью 25кв., затем перетереть на терке мощностью 30квт., перемешать один к трем с крахмалом, пережарить с подсолнечным маслом на медленном огне в течении десяти минут, добавить туда десять процентов жидкости для копчения, затем….
- Галина!! – удивился Кукушкин, но откуда вам это известно!?
- Ой!! – спохватилась девушка, я ничего не знаю, просто мне одна знакомая поведала ….
Посидев еще немного молча, Гундос Иванович начал рассказывать собеседнице о своих достижениях в области медицины и экстрасенсорики.
- Да у нас свой талантливый экстрасенс есть! – внезапно заявила девушка. – Это Семен Семенович Понтовский!!
- Кто!? Понтовский!?? – громко засмеялся Кукушкин. - Да какой он экстрасенс! Обычный коновал. Ему только чесотку да запоры лечить, а на большее он не способен!!
От услышанного у Семена Семеновича задрожали руки, от злобы он стиснул челюсть с такой силой, что на передних зубах затрещала эмаль, а с коренных зубов слетели коронки.
- Негодяй! - простонал Понтовский. – Ну, погоди!! За все отомщу, паршивец!!
На следующий день Понтовский и его партнер ефрейтор Звономудов вновь направились в клуб железнодорожников, где Кукушкин проводил массовый сеанс лечения некоторых человеческих недугов. Зрительный зал был забит до отказа. Спрятавшись за толстым стволом дерева, возле открытого окна наши друзья стали внимательно наблюдать за действиями Кукушкина.
- Скажите!! – внезапно раздался голос из толпы. – Вы и вправду являетесь учеником Кашперовского!? - после этого вопроса паренек резко смолк, получив пару резких ударов по печени от неизвестных соседей.
- Нет! - спокойно ответил Гундос Иванович. - Это Кашперовский мой ученик, так же как Алан Чумак и гадалка баба Люба.
Услыхав новость про бабу Любу, зал одобрительно зашумел.
- А теперь! – продолжил Кукушкин. - Когда я произнесу «Спать», вы расслабитесь и забудете все на свете. Вы забудете о разбитых дорогах, злом и несправедливом начальнике, о маленькой зарплате, об очередях в поликлинику, об обмане в магазинах и несправедливых тарифах на коммунальные услуги. В этот момент у вас рассосаться шишки, исчезнут шрамы, из ушей вылетят серные пробки, пропадет перхоть, правильно будет работать желудочно-кишечный тракт. После этого сеанса, вы поймете, что на предстоящих выборах на пост мэра города вам нужно будет проголосовать за мою кандидатуру, где я обязуюсь бесплатно снимать с вас порчу, сглаз, бесплатно проводить чистку кармы, привораживать влюбленных и возвращать домой загулявших мужей и жен.
Кроме этого, из поликлиники я выгоню господина Понтовского, который ничего не понимает и только кнопки нажимает. От этих слов, еле сдерживая гнев и злобу, у Семена Семеновича закружилась голова, а сам он так изощренно начал материться, что автор сознательно опустил описание нецензурной лексики доктора, остерегаясь, что эти строки могут попасть на глаза пэтэушникам, не достигшим совершеннолетнего возраста.
На следующий день, представ перед майором Барбосовым, наши друзья в один голос заявили, что Кукушкин не только яростно критикует все службы города, но и сам планирует избираться на должность городского головы.
- Что!!? – громко крикнул Барбосов, услышав такую новость. – Этот мудак метит в кресло мэра!??
- ДА!! – дуэтом рявкнули друзья.
Барбосова зашатало, его волосы встали дыбом, звериным блеском загорелись глаза, заходила ходуном челюсть, сжались кулаки.
- Ну, уж нет!! – зашипел Барбосов. – Нас так просто не возьмешь! Ишь чего надумал!! Мэром города захотел стать!? Ну! Ну! Пусть попробует! На лице майора появилась страшная улыбка, по которой Понтовский понял; - конкуренту Кукушкину пришел пи….ц.
- А почему!? Да потому, что городским главой работал, никто иной, а родной дядька Барбосова, его замами числились двоюродные и троюродные братья, бухгалтерию возглавляла жена, экономический отдел золовка, шурин числился в строительном отделе и занимался тем, что ничего не делал. Все остальные должности также были распределены между близкими и дальними родственниками, где даже девяностолетняя, выжившая из ума теща, регулярно получала зарплату, за то, что исправно сидела возле пустого железного ящика с надписью «Не открывай! Убьет!» и не задавала лишних вопросов.
- Ну, что!? Теперь начнем действовать и мы!! – решительно предложил Барбосов, за что Семен Семенович готов был голосовать не только обеими руками, но и левой ногой.
Через два дня, хорошенько все, обдумав и взвесив, Понтовский и ефрейтор Звономудов появились в кабинете Кукушкина. Товарищей нельзя было узнать. Доктор приклеил себе пышные усы, бороду, напялил на глаза темные очки и, надев плешивый парик, старался посильней шепелявить, Звономудов, наоборот, ничего клеить не стал, а просто направил глаза к переносице, после чего стал похож на пациента, сбежавшего из сумасшедшего дома.
Тепло, поздоровавшись с Кукушкиным, заговорщики на перебой начали благодарить и хвалить нового экстрасенса, рассказывая, что после посещения сеансов гипноза, с их тел исчезли бородавки, зарубцевались шрамы, рассосались мениски, прекратилась чесотка.
- У меня даже исчез хронический запор! – возбужденно заявил Звономудов, не переставая ковыряться в носу. Пробыв в кабинете около часа, Понтовский в знак благодарности неожиданно предложил Кукушкину посидеть в ресторане и выпить водочки.
- Согласен, не откажусь! – охотно произнес растроганный Гундос Иванович, следуя в кабак за новыми товарищами.
Стол ломился от угощения, в честь Кукушкина оркестр исполнял популярные шлягеры, вежливые официанты не отходили от гостей, регулярно меняя пепельницы, тарелки, не забывая подливать пиво Гундосу Ивановичу.
- Пардон-с!! - в какой-то момент извинился Кукушкин направляясь в туалет.
Понтовский, напрягся, подмигнул Звономудову, который заговорчески хихикнул.
- Подойдя к двери уборной, Кукушкин дернул ручку, но дверь оказалась закрытой, на ручке висела табличка «Ремонт». Тем временем мочевой пузырь распирало, заклокотало в прямой кишке, вспучило живот от перенапряжения, стараясь не нагадить в штаны, он начал сучить ногами, лихорадочно оглядываясь по сторонам. Нестерпимо хотелось ссать, от этого желания из орбит стали выкатываться глаза, покраснела физиономия, сгорая от стыда, Кукушкин ломанулся в женский туалет, но и там , чья-то заботливая рука, дверь предусмотрительно закрыла.
Убедившись, что оправиться в ресторане не получится, Гундос Иванович пулей выскочил на улицу и, завернув за памятник Вождю мирового пролетариата, начал с наслаждением опорожнять мочевой пузырь.
- Какое блаженство!! - произнес он, и в это время…
- Значит общественный порядок нарушаем !? А!? Дорогой товарищ!! - раздался мягкий, но властный голос за спиной.
Не переставая поливать газон, Кукушкин повернулся и остолбенел, за его спиной стояли два бравых полицейских с резиновыми дубинками в руках и внимательно наблюдали за происходящим.
- Значит, памятник похабите!? А!? - спросил один из них, вытаскивая наручники. В этот момент, как по команде появился полицейский «Воронок».
- Окинув стражей порядка презрительным взглядом, Гундос Иванович хотел было послать представителей власти на х…., но тут же был скручен, и, получив пару ударов дубиной вдоль позвоночника, был помещен в тесную камеру спецмашины.
Прошли долгие, томительные пятнадцать суток. За это время, пока Кукушкин торчал в полицейском околотке, к Понтовскому вернулись старые заблудшие пациенты. Первым приперся директор бани и, на коленях умоляя, слезно начал просить доктора снять с него порчу, почистить карму и, наконец-то, излечить от хронического энуреза. За ним потянулись руководители банков, завмаги, крупные картежные игроки, финансисты и другие серьезные клиенты, помогая тем самым Семену Семеновичу поправить свое финансовое состояние и выйти из затруднительного положения. Дела нашего доктора резко пошли в гору.
- А где же Кукушкин, спросите вы!? Куда запропастился!? Что с ним!?
- Не беспокойтесь, я, конечно, отвечу, наберитесь терпения.
Так вот, в ту пятницу на железнодорожном вокзале было все как обычно. Легкая суета, проводы, расставания, слезы, напутствия, вареная курица и десяток яиц в дорогу, поцелуи, обещания в вечной любви и верности. В какой-то момент к перрону подъехала полицейская машина, из которой вышел растрепанный, обескураженный и подавленный господин Кукушкин. Рядом с ним, как верная декабристка, находилась Галя Сюсю.
- Как такое могло случиться?! Как такое могло произойти!? – не переставая, спрашивал Гундос Иванович самого себя . – В одну минуту и я, умный, талантливый, известный человек, вмиг превратился в злостного нарушителя общественного порядка, которого выселяют из города. Как? Почему? Кто в этом виноват!?
Сгорая от стыда, в сопровождении верной подруги и двух полицейских, стараясь ни на кого не глядеть, опустив голову, Кукушкин направлялся в свой вагон, но в какой-то момент в нерешительности остановился. Рядом с железным столбом, на котором висели станционные часы, с ехидной змеиной улыбкой на лице стоял господин Понтовский, одетый в шикарный черный костюм, белую рубашку и черную бабочку. Из его нагрудного кармана торчала белоснежная роза, а манжеты рубашки украшали дорогие, с алмазной пылью, красивые запонки. Элегантно, подняв над головой шляпу, Семен Семенович поздоровался.
- Ну, что, уважаемый Гундос Иванович?! - нежно, с издевкой в голосе «пропел» он. - Теперь мы квиты! Один, один! Один, один, милый мой! Долг платежом красен!!
Скрипнув зубами, Кукушкин хотел было ответить, но не мог, нет, нельзя, рядом находились полицейские, готовые в любую минуту пройтись по горбу Кукушкина резиновыми спецсредствами.
- Один Один!! Один, один!! – вдогонку уходящему поезду крикнул Понтовский и вдруг увидел, как Кукушкин резко выскочил из купе, растолкал нерасторопных пассажиров, подбежал к окну и, выставившись по пояс, погрозил Понтовскому огромным волосатым кулаком…