Приветствую Вас, Гость

Дикая кошка (Часть 1)

                      следующая часть к оглавлению

 

В этот день в образцово-показательной жилконторе про­ходила расширенная ежемесячная планерка. Кирпичников Егор Петрович, профессиональный слесарь, мялся в углу ка­бинета и, зажатый с двух сторон небритыми сантехниками, от фуфаек которых исходил тонкий аромат немытых унитазов, старался как можно реже дышать. В помещении было душно и жарко. Чуть подальше, напротив портрета первопроходца- лесоруба, развалившись на стуле, сидел молодой водопровод­чик в старых кирзовых сапогах и тяжелым смрадом холщевых портянок без труда перебивал ароматы ватных телогреек своих коллег-сослуживцев.

«Когда это все кончится?! - размышлял Егор Петрович, хотя удушливый запах беспокоил его меньше всего. - Пора бы уже завязывать».

Мысль о том, что его, опытного работника, за совершенное накануне будут распекать в присутствии молодых слесарей, не давала Егору Петровичу покоя. Он и сам понимал, что ви­новат, знал, что нарушил инструкцию, знал, что нужно было поступить иначе, но!.. Теперь Кирпичникову грозило суровое наказание. Возможно, строгий выговор. Лишение годовой пре­мии или даже увольнение с работы.

Совещание подошло к концу. Присутствующие, с шумом отодвигая стулья, дружно ринулись к открытой двери.

«Фу ты! Кажется, пронесло! - с радостью подумал Кирпич­ников, продвигаясь к выходу. - Может, забыли?!»

Но не тут-то было.

- Кирпичников! - раздался за спиной строгий голос на­чальника. - А вас я попрошу остаться!

Егор Петрович вздрогнул. Сразу как-то сгорбился. Сник. «Видимо, не забыли!» - мелькнула мысль.

Нехотя он вернулся в душное помещение и уселся на ста­рое место.

Начальник жилконторы, Горынычев Ерофей Иосифович, прошелся по кабинету и широко раскрыл окно. В помеще ние рванул поток свежего воздуха. Пройдясь по ковровой дорожке, начальник закурил и укоризненно поглядел на по­корно сидящего на стуле Кирпичникова. Егор Петрович при­тих. Замер, стараясь дышать через раз.

- Ну что, товарищ Кирпичников?! Что мы с вами делать будем?! - начал Горынычев вполне дружелюбно. - Вы, види­мо, не знаете, где вы работаете?!

Петр Егорович виновато молчал.

  •  Вы что, забыли, что ли, что наша контора обслуживает не бараки лесорубов, а дома работников горкома и райкома партии?! А?! Вы что, разве не подписывались под инструкци­ей, которая учит, как вести себя в квартирах руководящих работников! А?!

Кирпичников соглашался и на каждое слово начальника утвердительно кивал.

  •  Ну, если ты все это знаешь, зачем тогда пьешь?! Не уме­ешь пить, тогда зашей себе рот и даже!.. - резко перешел на «ты» руководитель предприятия.
  •  Опозорил нашу контору на все, на все министерство! Ты это сам-то понимаешь?! А?!
  •  В этом я не виноват! - неожиданно для себя выдал Егор Петрович.
  •  Как не виноват?! А кто виноват, по-твоему?!
  •  Виноват второй секретарь горкома партии!
  •  Ты чего городишь?! - возмутился Горынычев.
  •  Это он предложил мне выпить, когда я ему буксу на слив­ном кране заменил!
  •  Но по инструкции ты должен был отказаться и быстро покинуть помещение!
  •  Я так и сделал! А он догнал меня на площадке и говорит: «Выпей, мил человек, со мной, чтобы у тебя премия в этом году была немного больше».
  •  Ну а ты?!
  •  Ну, раз такое дело, я и вернулся! А он наливает полный стакан коньяка и говорит: «Пей!» Ну, я выпил, а он мне на закуску бутерброд с черной икрой подает.
  • Но по инструкции ты должен был отказаться! - побагро­вел начальник.
  •  Я и отказался! После чего открыл свой чемодан с инстру­ментами, достал из него разводной ключ и этим ключом выпи­тый коньяк занюхал. Второй секретарь удивился и сразу мне вторично налил.
  •  А что ты сделал?!
  •  Ну а я поднял стакан и выпил. За то, чтобы в этом году вам лично увеличили размер заработной платы!

Горынычев удивленно поднял брови.

Кирпичников продолжал:

  •  Потом я вместо разводного ключа достал пучок пакли, ну той, которой обычно трубы заворачиваем - она пахнет ядре­ней, и опять коньяк занюхал.
  •  Ну, а что было потом?!
  •  А потом у секретаря от увиденного глаза на лоб полезли. Он меня похвалил и еще один стакан предложил. Я не отка­зался, выпил, все было нормально, но пока открывал чемодан, пока искал в нем рукавицу для занюхивания, не устоял, ноги сами подкосились, и я рухнул прямо на пол.
  •  Вот видишь, ты и здесь нарушил пункт инструкции! - со­всем взбесился Горынычев. - Если не удержался от предло­женной выпивки, сломался, то по инструкции ты обязан был упасть на коврик возле порога! А куда упало Ваше Величество?! А?!

Слесарь виновато отпустил голову. Он и сам не зна\, как умуд­рился оказаться в постели дочери хозяина квартиры, прямо в са­погах, в фуфайке и с чемоданом, наполненным слесарным инстру­ментом, под головой. Жена секретаря горкома, к тому времени пришедшая с работы домой и обнаружившая эту картину, чуть не лишилась рассудка. Она подняла такой шум, что соседи, заслы­шав этот истошный душераздирающий визг, мгновенно позакры­вали свои квартиры и начали прятать драгоценности, посчитав, что на них началась плановая облава работников ОБХСС.

  •  Какой позор! Какой позор! - продолжая ходить по каби­нету, твердил начальник жилконторы.

Егор Петрович сидел молча и только время от времени шмыгал носом. «Наверно, с работы попрут?!» - назойливо кру­тилось в голове.

Кирпичников старательно попытался отогнать от себя эту страшную мысль.

Тем временем Ерофей Иосифович продолжал.

  •  Кирпичников, а кто тебя заставлял пьянствовать на квар­тире первого секретаря райкома партии?! А?! Скажи мне, по­жалуйста!
  •  Первый секретарь и заставлял!
  •  Значит, первый секретарь заставлял?! - ехидно улыбаясь, переспросил Горынычев.
  •  Да, именно он! Я отказывался, говорю, мол, так и так, инст­рукция, начальник не разрешает, а он в ответ: «Если ты со мной не выпьешь, тогда я твоего начальника с работы выго­ню! Понял?!» Ну, тут я так перепугался, что наша контора мо­жет лишиться такого ведающего начальника, как вы, что, не задумываясь, сразу две бутылки водки опорожнил.
  •  Ну а потом?!
  •  Ну а потом сам не знаю, кто меня мог уложить во всем моем снаряжении на постель пучеглазой старой девы, дочери первого секретаря! Не помню этого момента! Совсем не помню.

Выслушав веские доводы своего подчиненного, Горынычев еще раз прошелся по кабинету, ответил на два телефонных звонка и, остановившись возле перепуганного слесаря, внима­тельно посмотрел тому в глаза.

«Ну вот! - с тоской подумал Кирпичников. - Сейчас пред­ложит написать заявление об увольнении!» От такой мысли на душе заскребли кошки. Но начальник не спешил. Он как будто забыл об увольнении своего подчиненного. Вместо это­го Горынычев посмотрел в окно, о чем-то вспомнил и неожи­данно произнес:

  •  Егор Петрович, а ведь у тебя имеется очень много поло­жительных качеств!

Кирпичников насторожился.

  •  Насколько мне известно, ты очень большой любитель животных?! Это ведь так?!

Слесарь громко шмыгнул носом, давая понять, что слова шефа соответствуют действительности.

  •  Ну, вот смотри! Ты ведь не побоялся трудностей и взял на воспитание кролика, которого неизвестные подкинули на мой дачный участок! Не побоялся?! Так ведь?!

Кирпичников ничего не ответил и только закатил глаза, вспо­миная нежное мясо пушистого бедолаги.

  •  А вспомнить попугая, подкинутого местными придурками на чердак моего дачного домика?! А?! Ты и тогда не отказался его приютить! А ведь вполне мог бы!

Воспоминания о попугае, за которого у капитана дальнего плавания была выручена литра водки, привели Егора Петро­вича в легкий восторг.

Горынычев продолжал.

- А если вспомнить, как ты пристроил у себя ядовитую змею, лесную гадюку?! А?! Это же поступок героя! О тебе давно необходимо писать в газетах!

В этот раз Кирпичников улыбнулся еще шире, припоминая упоительный момент, когда запускал под дверь сплетницы- соседки черную толстую змеюку.

Горынычев замолчал. Кирпичников, наоборот, напрягся, так как до этого позволил себе расслабиться. В этот момент на­чальник повернулся к своему подчиненному.

  •  Егор Петрович! А не могли бы вы у себя на время при­ютить...

«Опять, наверное, попросит, чтобы его старая восьмидеся­тилетняя теща пару месяцев пожила у меня на веранде?!» - мелькнула мысль у провинившегося слесаря.

  •  Повторяю! - продолжал Горынычев. - Только на время! Только на самое короткое время, приютить у себя... э-э-э... кошку?!

От такого неожиданного предложения Егор Петрович даже подпрыгнул.

  •  Кошку?! Какую еще кошку?!

 Да самую что ни есть обыкновенную кошку! На даче к нам прибилась. Хотели домой взять, да у самих уже две, а эту жалко, живет там одна-одинешенька, ждет, когда ее руки доб­рые приласкают.

После такого разговора отказывать начальству было чер­товски рискованно.

  •  Ну ладно, пускай поживет! - задумчиво ответил Кирпич­ников. Правда, в его планы не входило пускать в свою холос­тяцкую квартиру какое-нибудь животное. «Надоест, так уве­зу куда-нибудь или друзьям отдам, - подумал он. - А можно в мешок, да и... Ну, это в крайнем случае, конечно!»

Привезти кошку решили на следующий день.

  •  Могли бы сегодня! - пояснил Горынычев. - Да жена пока ее поймать не смогла.

Этим словам Егор Петрович в тот момент не придал ника­кого значения. От радости, что его не собираются наказывать, Кирпичников готов был пустить в дом не только серую кош- ку, но и черную собаку, небольшого поросенка, рогатого коз­ленка и белую, как лунь, старую, выжившую из ума тещу сво­его начальника.

После обеда на Доске Почета появилась большая фотогра­фия слесаря-водопроводчика товарища Кирпичникова. Воз­ле нее красовалась надпись: «Слава защитникам животных! Товарищи! Берите пример с нашего сослуживца. Все на за­щиту природы!»

Прошло несколько дней. Никакой кошки Кирпичникову никто не передавал.

«Забыли, наверно! - решил он. - Ну, да и шут с ним! Нашим легче!»

Прошло еще несколько дней. Егор Петрович после работы, развалившись на диване, смотрел дома телевизор и наслаж­дался воплями, доносящимися из квартиры соседки. «Работа­ет, видимо, гадюка-то?!» - подумал он.

На улице скрипнули тормоза. Из директорского уазика вышел сам товарищ Горынычев и, держа в руках мешок из- под картошки, вошел в квартиру к своему подчиненному.

  •  Вот! Держи квартирантку! - торжественно произнес он. - А то, небось, скучно одному-то жить?! А?!

С этими словами Ерофей Иосифович протянул мешок ото­ропевшему Кирпичникову, одобряюще похлопал того по пле­чу и, сославшись на неотложные дела, быстренько удалился.

Мешок был увесистый, а внутри него что-то шевелилось. Кирпичников взял подарок, прошел на веранду и заглянул внутрь.

  •  Ши-и-и! Ши-и-и! - угрожающе прошипели внутри мешка.

На испуганного слесаря в упор уставились два крупных

зеленых глаза. У Кирпичникова по спине побежали мураш­ки. С целью перевернуть мешок он осторожно взялся одной рукой за его угол.

  •  А-а-а-а! - заорал он в следующую минуту, так как острые зубы больно вцепились в его палец.

Бросив мешок, Егор Петрович быстро убежал с веранды и плотно закрыл за собой дверь. Сделал он это вовремя.

Из мешка выскочила средних размеров кошка и со злоб­ным шипением кинулась ему вдогонку. Заскрипели когти по дверному стеклу. Крупные белые клыки угрожающе сверк­нули под лучами электрической лампочки. Окровавленный Кирпичников с ужасом схватил в прихожей небольшой ло­мик и немедленно припер им дверь.

Тем временем кошка заскочила на диван, стоящий возле окна, и мгновенно сделала на нем приличных размеров кучу. Увидев такое безобразие, слесарь погрозил ей кулаком. Кош­ка не осталась в долгу и прямо с дивана прыгнула на оконные шторы. Под ее тяжестью шторы вместе с гардинами рухнули на пол веранды. После этого кошка зашипела еще злобнее и кинулась царапать дверь. Из-под ее когтей во все стороны полетела стружка.

Кирпичников на всякий случай вооружился кухонным но­жом и разводным гаечным ключом. Страх и ужас поселились в душе слесаря и опытного работника образцово-показатель­ной жилконторы. Он не совсем понимал, что происходит. За необходимой консультацией Егор Петрович решил сбегать к своему соседу, опытному ветеринару, Петрову Петру Петровичу.

  •  Ну что-с! - дал свое заключение специалист.

Типичный случай! Такое в природе встречается часто. Просто животное в период, когда открыло глаза, не видело людей, да и впоследствии росло в изоляции от человека, вот вам и резуль­тат Советую вам времени зря не тратить и отправить животное  в деревню, пусть там возле дома мышей ловит. Держать его в квартире не советую.

Кирпичников поблагодарил соседа и, оставшись в одиноче­стве, на всякий случай трижды размашисто перекрестился.

В эту ночь Егор Петрович практически не спал. Он, воору­жившись ножом, разводным ключом и куском водопроводной грубы, лежал на диване и, не смыкая глаз, постоянно смотрел на застекленную веранду. Теперь ему стало полностью по­нятно, почему так долго не могли поймать животное на даче у товарища Горынычева. Кошка бесновалась внутри.

Наступило долгожданное утро. На веранде все было пере­вернуто вверх дном. Все углы и центральная часть пола были сильно изгажены кошачьими испражнениями. Сама кошка сидела на спинке изодранного в клочья дивана и время от времени показывала острые белые клыки.

  • «Увезу к приятелю в деревню, - подумал Кирпичников. - Пусть там поживет».
  • Два дня вместе со своим товарищем Егор Петрович ловил неуловимое животное, и только к концу второго дня кошка была надежно упакована в мешок. Кирпичников стонал. По­имка кошки далась ему и его другу нелегко. У Егора Петро­вича была прокушена задница, большой, средний и безымян­ный пальцы, сильно исцарапаны кисти рук, под правым гла­зом виднелся небольшой синяк, а ботинок с левой ноги был разорван в клочья, Его приятель выглядел примерно так же.
  • Деревня Балбескино, в которой у Кирпичникова имелась небольшая дача и было много друзей, находилась в десяти километрах от поселка. Василий по фамилии Шаплак, к кому и держал путь Егор Петрович, как обычно, находился дома и занимался тем, что ничего не делал.
  • Здорово, дружище! - весело приветствовал Кирпичников Василия.
  • Здоровей видали! - охотно ответил Шаплак, с любопыт­ством поглядывая на мешок и пакет, из которого торчали гор­лышки водочных бутылок.

Егор Петрович оставил возле порога поклажу, присел к столу и завел с Василием нужный разговор, ради которого сюда и приехал. Просьбу приятеля Василий понял, но долго упирал­ся.  Кирпичникову пришлось применить тяжелую артиллерию. Он взял в руки пакет и достал из него первую бутылку вод­ки. Василий тут же повеселел. Он с удовольствием выпил стакан и моментально предложил неплохой вариант.

  •  А что! Может, эту кошечку моей бабке подселим, а?! Ну а что?! Бабуля живет одна, через забор со мной, скотины пол­ный двор, мышей и крыс хоть отбавляй, работы для кошки полно, так что...

Предложение было подходящим.

  •  А что, верно говоришь! - обрадовался Егор Петрович. - Не выкидывать же живое существо на улицу. Крест на груди все-таки носим.

Выпив еще по стаканчику, друзья вышли из дома и, открыв соседнюю калитку, очутились во дворе у родной бабки Васи­лия. Василий не обманул, двор и впрямь был полон домашней живности. Бабка Агафья находилась дома и, как обычно, гна­ла самогон. Стараясь без надобности не отвлекать родствен­ницу, Шаплак бодро скомандовал:

  •  Выгружай, дружище, нового постояльца!

Кирпичников послушно развязал мешок и положил его на

землю. Животное пока никак не реагировало. На всякий слу­чай Егор Петрович взял приятеля за рукав, потянул его в сто­рону и предложил подняться повыше, на крыльцо дома. Дру­зья поднялись на несколько ступенек. В этот момент кошка выскочила из мешка, злобно зашипела, громко клацнула зуба­ми, сделала несколько кругов по двору, запрыгнула на крышу старой собачьей конуры, разорвала на ней рубероид, поймала пролетающего мимо воробья, после чего с тушкой в зубах ныр­нула под деревянный сарай.

Испуганные куры разлетелись в разные стороны и, решив спрятаться понадежней, забрались высоко на сеновал. Стая гусей с гоготом последовала их примеру. Бараны сбились в кучу и тряслись мелкой дрожью. Семейка мышей метнулась через дорогу и скрылась в зерновом амбаре ближайшего со­седа. Василий Шаплак застучал зубами.

  •  Дикая кошка! - прошептал он.

Неожиданно в его глазах мелькнул дьявольский огонек.

  •  Ага! Дикая кошка, значит?! - повторил Василий, внима­тельно наблюдая за действиями животного.

Из окна дома бабушки Агафьи запахло хлебной брагой. Процесс самогоноварения был в полном разгаре. Из-под са­рая доносились визги, писки, рычание, громкое мяуканье и скре­жет половых досок. Там кого-то рвала новая постоялица, се­рая кошка. Чтобы Василий вдруг не передумал, Кирпичников быстро увел друга со двора.

Прошло около десяти дней. Бабушка Агафья находилась дома и занималась своими делами. Эта старая женщина была очень популярна в деревне, так как очень хорошо умела га­дать, наводить порчу, снимать сглаз и гнать крепкую самогон­ку. За последний раздел в ее биографии бабушку и любили больше всего.

В будние дни в доме Агафьи толпились женщины, желаю­щие узнать как можно больше о своих мужьях. После них приходили мужчины, которые были не прочь выяснить неко­торые пикантные подробности о своих благоверных. Ближе к выходным появлялись небритые работяги, закупающие са­могон ведрами. После выходных эти же ребята, еще более бородатые, приходили вновь и брали самогон для опохмелки.

Бабуля и сама очень любила крепость своего напитка, по­этому не очень часто, ну, может быть, через день, выпивала ста­канчик самогонки, а при хорошей закуске бывало и парочку. В этот раз она успела пропустить только триста пятьдесят грам­мов. Во дворе, прямо напротив окна, находился небольшой за­гон, в котором содержались пятьдесят цыплят месячного возраста.

«Что-то в вольере птицы стало мало?!» - подумала ста­рушка.

Агафья выглянула в окно и попыталась сосчитать цыплят в загоне. Из этой затеи у нее ничего не вышло. Цыплят все время получалось разное число. Сначала бабуля насчитала семьдесят пять штук, затем сорок восемь, потом шестьдесят одну. Плюнув на все это дело, она пропустила еще сто пять­десят граммов и вновь принялась пересчитывать поголовье домашней птицы. Как ни странно, но в этот раз у нее получи­лось сто одиннадцать штук.

  •  Пожалуй, отложу подсчет цыплят до утра, - сказала сама себе старушка.

С этими словами Агафья залезла на печку и захрапела, как пьяный матрос китобойного флота.

Наступило утро.

  •  Василий! - громко крикнула бабка, приглашая внучка на подмогу.

Через десять минут заспанный Василий толкнул калитку и, зайдя внутрь, встал посреди двора.

  •  Чего тебе?!

Бабуля сунула ему в руки две неширокие картонки.

  •  Давай, перегороди вольер! Цыплята, кажется, исчезать ста­ли? !

Василий лениво зевнул.

 

                      следующая часть к оглавлению